Город страха Гила Кинона

Страх всегда присутствовал в жизни людей — на протяжении веков страхи меняли свои личины, но оставались жить. Судьбы мира менялись, обнаруживая новые угрозы для человека, и человек никогда не прекращал чего то бояться. Храбрость, следуя, этой логике, не бесстрашие, а преодоление страха усилием воли. Храбрый — это трус, поборовший страх. А трус, потерявший страх — сумасшедший. Поэтом, пока мы ещё способны ощущать боль, мы неизбежно обречены жить в страхе. Часто страх становится причиной роковых ошибок, катастроф и трагедий.

Однако страх может и созидать. Что как не страх поощряло развитие медицины, техники, строительства. Гигантское бомбоубежище размером с город тоже пример созидания. Такой как «город фонарей» Эмбер из одноименного фильма режиссера Гила Кинана.

Хотя самим жителям и в голову не приходит, что их мир лишь часть чего то большего. Для них Эмбер — это вся вселенная. Опутанный проводами и опоясанный всевозможными трубочками дом, над которым металлический свод горит дарящими безмятежность тёплыми огоньками, питаемыми огромным Генератором — единственным источником энергии. Кто и зачем создал этот подземный город, по какой причине люди живут в полной изоляции, не видя солнечного света? Но нужно ли спрашивать, если можно жить в относительном спокойствии, не тревожась по пустякам?

Разумеется, можно пожертвовать своим любопытством ради хрупкой иллюзии безопасности. Но когда огоньки на искусственном небосводе вдруг начинают мигать и тускнеть, а генератор — источник жизни — больше не может быть залогом непреходящего порядка, в город приходит страх, а вместе с ним и вопросы. Лишь способность оторваться от привычного мира, задать эти тревожные вопросы даёт шанс на спасение.

Подростков Лину и Дуна всегда терзали такие вопросы. Неужели не существует иной судьбы, кроме как прожить всю жизнь в Эмбере, занимаясь вовсе не тем, чем хочется, а тем, что выпало в лотерее распределения профессий. Возможно, ответ скрыт в старой шкатулке, которая волей случая оказывается у них в руках. И они начинают свой поиск, полный опасностей и приключений.

Как только видишь на экране аляповато ветхий, пронизанный клёпаными трубами и железными балками подземный город — думаешь о том, как же он похож на Зион из «Матрицы». Всё, что Вачовски преподнесли зрителю как изыск упадочного урбанизма: компьютеры в ржавых, огромных корпусах с торчащими паровозными трубами, весь этот матричный стимпанк — в иронически абсурдном Эмбере ровно ложится на ткань повествования. Ирония — это то, что придаёт этому фильму грустную изысканность совсем не детской сказки.

Абсурд в картине является частью действия. Трилогия о городе Эмбер, лёгшая в основу фильма, написана американской писательницей Джинн Дюпро, родившейся в 50 е годы в США, которые лихорадило в ожидании ядерной войны, и мир увлеченно разрабатывал планы спасения. Все 50 ые в Америке люди были готовы со дня на день переехать в бомбоубежище, которое буквально стало символом страха. О том, что будет после, никто не думал. Главное — выжить, остальное было второстепенно.

Про вечность под землей, о страхе выхода наверх — к свету и задумалась Джинн Дюпро — так прочно поселилось в ней ощущение этого неуклонного бегства. И вот родился потасканный, ветошно уютный город, где вместо солнца прожекторы, а люди под действием навязчивой мысли о безопасности и стабильности превращаются во фриков — неразумных и смешных в своем абсурдном страхе. Город получился юмористически нелепым, полным противоречивых бюрократических симптомов, продиктованных боязнью. Страх уходит, как только находишь в себе силы посмеяться над ним.

Игра Билла Мюррея синтезирует в себе всю суть этой горькой и ироничной усмешки мира. Его герой воплощает в себе горечь взросления, обречённость следовать бессмысленным правилам, невозможность порвать эти порочные круги бюрократии, неизбежность компромиссов с совестью и самим собой — как ни тщись, проблеск будет кратким, а потом всё заест пошлость и глупость. Так было и будет, как бы мы ни обманывались, а ждет всё то же: спекуляции власти и наше отчаянное барахтанье. Борьба за жизнь, за счастье, и бесконечный, почти безнадёжный поиск смысла, который — как кощеева смерть — в какой то загадочной шкатулке. А ведь надо найти выход, надо решить и сделать что то по-настоящему важное, а на пути стоит какое нибудь официальное тело, часть системы по ограждению и надзору с лицом, напоминающим формой и выражением прокисшую брюкву.

На первый взгляд, Эмбер — незамысловатая, простенькая метафора, такая детская постиндустриальная антиутопия. Старое доброе «следуй за белым кроликом». И мир зазеркалья, следуя своему названию, лишь гипертрофированное отражение нелепостей мира реального.

Итак, загадочный манускрипт, гонки по трубам вентиляции и добротный хэппи энд. Реверанс в сторону детской сказки, которой пессимизм Мюррея ещё пока не близок. Картина Гила Кинона, может быть, не гениальна, но заслуживает интереса. И пусть мир в фильме, как и положено сказке, чётко поделен на хороших и плохих — это тем не менее чуть больше, чем просто сказка.